Опыты образотворчества в прозе
ПУТЕШЕСТВИЕ К СЕРДЦЕВИНЕ КРАСОТЫ
Никто не спрашивал… А я и не отвечаю, но делюсь только своим, сокровенным издавна, даже и от себя самого отчасти – сокровенным. Сам себе прежде никогда не ставил этого вопроса, но вынашивал его ощущение глубоко в груди: а есть ли образ – икона у моей Родины истинной – Руси Cвятой? Неужто же это – «долготерпеливые бедные селенья родного края в смиренной наготе и в обрамлении скудной природы – исхоженные Утешителем – Царём Небесным в рабском виде с Дарами вдоль, да поперёк…» Всё существо моё совершенно отказывалось принимать только этот образ Руси Святой. Нищей и убогой, едва прикрытой стыдливо ветхими ризами. Святой в юродливости своего безумствования. Пусть подобный образ сияет в одном из алтарей Покровского храма на площади Красной, где блаженный Василий пламенем опаляющей наготы своей освящает престол нищетой облагодатствованной, оглаголанной, пророчествующей, открывающей волю Божию и произволение Его.
ВОЛГО – ВЕРХОВЬЕ
Сумею ли… выразить в звуке… от-образить словом нечаянно случившееся, внезапно, паче всякого ожидания – произошедшее, не жданное не-о-жиданное про-ис-шествие – со мной. Встречу с образом, — конечно же – таковую, — усилимся запечатлеть… живое, пере-житое пере-живание, в-разумляющее о-сознавание — за-печатать в текст. Встречу, про-изошедшую вот только что, по ещё горячим следам воспоминаний… как-то? — от-ображу не изобразимое вполне.
Фотографии к разделу https://cloud.mail.ru/public/5kaH/3C4zsppnm
ВОЛОДИМIРКА ЛЕВИТАНА
В ритуале наших ежевечерних «блаженств» с Доченькой, чтений на ночь – достаточно часты и рассматривания репродукций в альбомах живописи… Совсем недавно с нами был альбом живописи Левитана. Два-три разворота, несколько изображений, обсуждение впечатлений от увиденного – перед чтением сказки. И, внезапно, — эта вот картина, мимо которой так нечувственно, безответно проходил столько раз, так незаслуженно оставляя её без особенного внимания. И вот, вблизи ребёнка, раскрывая ему эту репродукцию, подготавливая дитя к, надеюсь, грядущему посещению «Третьяковки», — это полотно, зазвучало вдруг каким-то пронзительным смыслом, который захотелось осознать, уяснить себе самому, воспринять собою глубоко… и выразить словесно. Пытался это делать, высказываясь к своей малютке… и по тому, как внимательно и благодарно вслушивалась она в доверительно преподносимое ей личное откровение перед этим изображением, понял, что и сам – так хотел бы ещё вернуться к этому полотну, к этому фрагменту художественного видения и способу изображения духовно насыщенного и творчески воспринятого свято-русского простора, — уяснить, затеплить в себе раскрывающиеся смыслы…
«Христос в Гефсиманском саду» Архипа Ивановича Куинжи. Размышление об иконичности в реалистической живописи.
Так не состоялась эта встреча, о которой помышлял мечтательно и, быть может, без должной практической настойчивости, встреча с произведением Архипа Ивановича Куинжи «Христос в Гефсиманском саду». Отчего-то не привелось попасть в выставочные залы… ложные помышления дилетанта о нахождении этой картины в Ливадийском дворце… горькие сожаления в узнавании очевидного всем: картина хранится в Шуваловском корпусе дворца Воронцовского в Алупке. Не зашёл в этот корпус, проходя по основным музейным экспозициям… в нескольких шагах от этой картины, о встрече с которой строил свои неуверенные, не выверенные, почти уж, увы, – спонтанные, планы. Не состоялась… Но, как говорится, за неимением гербовой, пишем на простой – удовлетворим своим помышлениям о картине – желанию отозваться художественному образу — репликой, составленной по репродукции.
НАУЧЕНИЕ ОБРАЗОМ
Научение образом… Образование образом… Воображение образом – на пути к Первообразу – Богу… — размыслить бы теперь о том, что образ, ничего не повествуя, предлагаем нам свою самобытность… самобытие, предъявляет себя нам к нашему уяснению… к у-яснению, про-яснению нас – собою… к утешению нас в нашем путешествовании скорбном.
Уверение видимым. Дело Фомы дерзновенного.
Что есть – наше размышление перед образом, — уже ли пустотный поток сознания? – попытка отнюдь не определить себя, не о — пределить в себе, не о-пределить собою образ Божий… не раскрыть в себе понимания, не раскрыть себя – вос-приятием образа… но нечто иное… — уверить себя – видением. Можно бы сказать, что разумение, об-разумливание, некое изменение, близкое, на грани таинства перемены ума (метанойя), при со-бытием, со-отнесением себя с образом, душевное и физическое проникновение в образ – есть некое подобие делания апостола Фомы. Уверение «неверующего» и видящего Фомы – ищущего утверждающего уверения.
Высокая месса Великим постом
Мы не станем претендовать на какие-либо глубокие, профессионально выверенные исследования, но выговорим в жанре художественного своеволия очерка только самые общие и глубоко личные впечатления, суждения, по-следствия чувственного восприятия мессы, прикоснувшегося к малому опыту проживания молитвенного хода Богослужений Великого поста православного чинопоследования. Пережито, осознано – совершено, совершенно не «во благовремении» — это от-влечение от Единого на потребу, увлечение в былую юношескую страсть — к Высокой мессе Баха, той дивной, блистательной, восхитительной музыке, способной и захватить, и поглотить человека со всем его вниманием, силами души в духовном неосторожном шатании, в неосмотрительной доверчивости, в наивной расслабленной податливости померкнувшего духа, ищущего ощущений…
ИСЦЕЛЕНИЕ СЛЕПОГО
Жизненные обстоятельства. Тягота сердечная. Бремя… ярмо случая, в котором совершенно необходимо пройти, перед которым – малодушествует сердце у, казалось бы, православного и верующего Богу человека, — робеет и изнемогает перед несущественным… не-жизне-определяющим событием – и робеет… и изнемогает. Молчат люди, молчат ближние, по-видимому без-различны они и без-участны к твоей беде, — назовём это так… Без-участны они к твоему малодушию, немоществованию твоему и страху пройти пред-назначенное само-стоятельно, лицом к лицу с обстоящим. И вопиет втайне, немыми устами – вздыбливается гордынное возбешение о жалости, и осуждает в кажущейся безучастности… о-суждает, судит, будто бы Судия, — судит весь пред-стоящий мiр – свидетель твоей немощи. И молчат ближние, не ведая милостию Господнею, о суде моём…
О ГРАФИЧЕСКОМ РАЗДЕЛЕНИИ КОРНЕЙ И ФЛЕКСИЙ
О само-стоятельности, само-бытности и неоценимой значимости осознания слова и донесения корневого смысла, украшенного, про-яснённого, о-гласованного флексиями… О выделении и видимом раз-общении, о подчёркнутом уважении к значимости флексий в стоставе слова… О флексиях, о-существляющих значение корня и корнях само-стоятельно дополняющих друг-друга в соченании их смыслов… Позволим себе дилетантские, не профессиональные суждения на сей счёт, являясь отнюдь не специалистом, но лишь благодарным и любящим «пользователем» — носителем родного языка. Пользователем, нарочито и в угоду себе – сознательно занимающимся нарушением правил написания… — право-писания слов…
ОПРАВДАНИЕ ПОЭЗИЕЙ. ПРИНОШЕНИЕ СОНЕТУ
Приступим же к рассуждению, к размышлению о сонете всерьёз и сразу же по существу. Почему – сонет – теперь… отчего именно он и для чего – избран нами. Может ли сонетное стихотворчество, стихотворение в человеке и, куда уже, — сонетная вязь – может ли восполнить собою немощь молитвенного делания, заменить собою непрестанную молитву… и молитву вообще. Может ли поэзия подменить собою молитву и насколько нужно это образотворчество в слове. И если нужно… то почему – сонет?
ОПЫТ ПРОЧТЕНИЯ ДЕТСКОЙ СКАЗКИ ВЗРОСЛЕЮЩЕЙ ДОЧЕРИ
Подрастает доченька… вот, и в школу пошла уже, но время от времени, если родителю не хватило времени «ритуально» почитать ей что-либо перед сном, просит, как в самом раннем детстве – просит рассказать хоть что-нибудь, хоть самую крохотную сказочку, самую коротенькую… хоть что-нибудь, прежде, чем получить благословение на сон грядущий. «Ну, папа, ну хотя бы про курочку рябу». И – рассказываю уже взрослеющей своей отроковице сказку, которую впору бы слушать в годик от роду, в два… в три… В который уж раз рассказывая одно и то же, удивившись собственным наблюдениям над столь незамысловатым, казалось бы, текстом, — попробовал предложить дочери «взрослое» прочтение этой сказки, прочтение такое, которого она, быть может, совсем не поймёт, но выслушает до конца, не отчаиваясь непониманием, не расстраиваясь непонятым…
К чему бы всё это? О побуждении к произнесению слов перед образом Божьим
Казалось бы… или по существу – так: всё уже высказано прежде нас, куда как более проникновенно, талантливо на грани гениальности или уже за гранью её… за гранью возможной к выражению словом, соизмеримому с образотворчеством в иконе. Уже так давно и так чисто – произнесены слова об иконе… выпущены от полноты сердец устами святых слова эти, приняты в молитвенное предстоятельство Христу Богоспасаемой церкви… закреплено в намоленных текстах, словно бы в путеводных огнях среди бурного и бесцельного, безобразного или внеобразного бытия… предложено к восприятию, разумению, усвоению, творческому претворению в жизнь бренную на пути к Жизни Вечной.
Звенигородский Спас, бронзовый воин из Риаче и Древо Иессеево
Случайно ли… но, воистину, что в мире не подвластно случаю и что есть этот случай в череде событий, если не предопределённых, то уж, совершенно точно, вершащихся в мире Божьем не без попущения Господнего. Случайно ли – поделился мой дальний и, пожалуй, что самый близкий друг своим впечатлением или же воспоминанием об образе, поднятом некогда со дна Ионического моря, образе, произведённом в пятом веке до воплощения Спасителя. То ли античные боги, то ли герои, воины, — эти изваяния из бронзы, две фигуры найденные случайно, отреставрированные и выставленные на всеобщее обозрение к восхищению, любованию, быть может, к вразумлению людей интересующихся, либо праздно и без цели шатающихся по музейным экспозициям. Несколькими днями ранее, прежде этой дружеской «посылки», мне вновь довелось всматриваться в лик Христа, Спаса Звенигородского. Случайно ли… Нет, не к сопоставлению образов это размышление, свободное и невоздержанное течение мысли… не к дилетантскому и скороспелому противопоставлению образности христианской и языческой, античной, не к обнаружению глубинных духовных прото-связей, являемых изображениями, не к подмене, подлогу, не к совмещению несравненного – эта изливающаяся словами мысль.
Возвратившись из Суздаля.
Жив кафедральный собор – мощами живых во Христе… теплотою произносимых и затаённых молитв… жаром пробуждающихся сердец… непрестанным таинством литургии, проникновения Спасителя в человеческое естество… — жив. Жив образом, объемлющим жизнь. Пространственный образ Суда – самое значительное из образных облачений совершаемого таинства – образом облачается во Христа литургия, облачается Христом дыхание живых мощей. Литургия рекою живой, животворящей воды омывает иссохшие обрубки духовного древа. Образ – тёплым облачением овеивает, облекает, словно бы Христом и во Христа – наше бытие, нашу во-ображённую молитву внутри символа. В силах ли образ охранить это дыхание, оживить, преумножить, разогреть собою молитвенное биение моего сердца, вдохновить его. Воистину дышит и вдохновляет единственно Господь, Дух Святой, воздыхающий, как того пожелает Сам. Образу возможно быть проводником этого духоносного дыхания Духа. Образу возможно быть преуготовителем нашего ответного дыхания, охранителем его, как бы тёплым коконом, скорлупой моего эмбриона во Христе. Но зародить жизнь, испещрить её в утробе бытия, вдохновить, возрастить, преумножить, выявить во свет Господний… не в силах образ. Силы вообще не есть принадлежность образа…
Шурале в Мариинке
Отчего же вдруг приходит на ум теперь – высказаться о минувшем событии – посещении спектакля… приму, как руководство к действию это «прихождение на ум», этот помысел, якобы творческой, — рефлексии на испытанные эмоции, на последовавшее затем осмысление их. Расхожая мысль–оправдание: «да что я понимаю в этом» зачастую выражается фигурой обычной фигурой речи, де смыслю в этом также, как в балете… Именно балетным – был этот спектакль, хореография Леонида Якобсона, — балет «Шурале». Не отношу себя к знатокам этого искусства, но лишь к умеренным его любителям… с продолжительным стажем посещений не слишком уж высокой интенсивности… скажем так. Впрочем, если оглянешься на произошедшее – едва ли сможешь избавиться от лёгкой оторопи.