Отражения образов
ПОЭТИКА ИКОНЫ. ОЧЕРКИ ОЧЕВИДНОГО
Дерзну ли? Высказаться о несказанном, о том, что вовсе не предполагает слов, касающихся сущностных суждений о предмете. Слов, неизбежно вторичных к умозрению в красках, откровению в цвете, богословию в Боге Слове. Бог отображённый, пожалуй, и не ищет иных слов к Себе, явленному осязаемо, кроме слов молитвы, не предполагает иных действий, кроме Бого – служения предстоящих, созерцающих и внемлющих. «В доме Отца обителей много», — несть им числа, несть числа образам Божиим, явленным как в людях, так и в иконах, сокровенным до времени, утраченным безвозвратно.
ЦАРЬ СЛАВЫ
Сегодня в собрании древнерусских икон Третьяковки в окружении сиятельных русских иконописных высот Андрея, Феофана, Дионисия, Даниила и иных ведомых и неведомых молитвенников с кистью… в сердце России – балканский образ. Бредёшь по залам в лучезарных пространствах русских икон и вдруг попадаешь в некое иное поле, задевающее и влекущее своей особенной напряжённостью. Немного обескуражен и смущён внезапным ощущением некоего диссонанса у огромного Спаса, обращающего к Себе почти насильно. Не хочешь приближаться к нему и чуть сторонишься поначалу. Пока не обмякнешь ошеломлённым, изумлённым, прочтя начертанное: Царь Славы.
ПЛАВИ АПОКАЛИПСИСА. РАСКРЫТИЕ СОКРОВЕННОГО
Не так давно встретился снова с этим издавна и неизменно любимым, задушевно близким образом. Встретил его теперь одетым в защитный стеклянный короб, как бы отделённым от близкого общения «с глазу на глаз». И как всегда — нахлынула радость, как от встречи со старинным другом, очень дорогим и близким человеком, разлучённым с тобой на многие годы. Радость и досада, что не увидеться теперь, как бывало прежде: непосредственно, близко, интимно и доверительно. Будто в узилище старый друг. В темнице, заботливой о его здоровье, но говорит оттуда так же ясно и чисто, как прежде. Как всегда? этак с века XVI? Славного века торжественного восхождения в силу, величие и самосознание молодого и крепнущего Московского царства, получившего в наследие себе и преемственность — Византию. Царство, отринувшее иго и возрастающее в величественный Третий Рим.
НИКОЛА КЫЛАСОВСКИЙ
Долгая… долгая дорога унылой ранней весной. Если бы ни дни пасхальные – вообще грусть. Останки благочестия? — где-то в сердцевине Урала, в Пермском краю. Предпразднование семисотлетия преставления ко Господу святителя Стефана. И ехать-то недалече, но дорога вливается неприметно в тряскую категорию вечности. Так явственно удивляют ощущения и обступившее вдруг отовсюду – знание о пустоте вокруг, о безлюдии огромного пространства, незаселённости, невозделанности и дикости даже – совсем ещё не края огромной страны. То и дело вокруг – заброшенные жилища, погосты, печные трубы и храмы даже. Будто смертушка с косой так прогулялась по округе, что восстановить недосуг, да и некому. И взвыть бы ямщиком среди опустелости этой, кабы не тихонькое, нестройное старушечье пение: «…радуйся, святыни чистое и честное жилище… радуйся, Николае, великий чудотворче…»
ВЕНОК ФЕРАПОНТОВУ
Заканчивалась одна из внепрограммных лекций по иконографии. О! это был незабываемый пир благочестивой и дерзновенной эстетической мысли, благоговейного почитания образа, проникновенного его прочтения и глубочайшего познания – дар московского гостя, руководителя восстановления ферапонтовских фресок Герольда Ивановича. Глубоко почитаемый, чуть не обожаемый слушателями высокий московский гость, долгожданный лектор, превратил занятие в необычайный праздник, привнёс огонь своего знания и любви собравшимся и щедро одарил им – всех.
НОЧЬ В ИВЕРОНЕ
И мне, грешному, посчастливилось… Как послевкусие, послечувствие прекрасного сна, не изглаживается из памяти это лето и три дня в нём на Святом Афоне, — словно осеняют они небывалым прежде счастьем прикосновения к истине, чистоте, правде Божией. Остерегусь ли доверять ощущениям того, что прикасался вживую, явственно к истине, запечалённой в камнях дорожных, в скалах обжитых, растениях, причастных освящённой земле неотрывно… в людях, востекающих сюда, обитающих здесь, стремящихся вернуться и возвращающихся сюда на личном пути к вечности. Уж так давно, будто насильно вынув своё сердце из желанного узилища, от горы дивной — удалился во своя сии, канул в забытье повседневности, погружаясь всё глубже, всё невозвратнее в обыденное, мелочное, очень важное, всё более значимое в удалении от пережитого…
Фотографии к данному разделу https://cloud.mail.ru/public/3UPT/2R4uFA9TU
ОСМЫСЛЕННАЯ ТИШИНА
Отклик образу, встреченному случайно… образу Иоанна Богослова. Удивительная икона и дивная – заочная — встреча с ней, — и сбудется ли встреча иная, на завершающейся теперь выставке свияжских икон в Третьяковке… или же, когда-то нежданно, — в месте нынешнего музейного обитания этой иконы… Сложно, не увидев образа во-очию, говорить о его атрибуции, несомненно хорошо известной специалистам. Не будучи таковым, едва ли дерзновенно по разуму высказываться, извергать некие мнения, суждения от самого отдалённого впечатления, опосредованного экраном монитора… Не сказать точно о натуральных размерах иконы, о нюансах исполнения, даже отдалённо – об авторстве и истории… — но всё это несколько отходит на вторые планы… не об этом желаем размыслить сей час…
СКОРБЯЩАЯ ОДИГИТРИЯ И ЦАРЬ СЛАВЫ
«Откуду начну плакати окаянного моего жития деяний…» Откуду начну… и начну ли, впрочем… — так приближаемся к Великому посту… В который уж год – при-ближаем-ся и ожидаем великих, потрясающих до оснований человеческого естества – слов Великого канона, что чуть ни физически — сотрясут нас в нашем нерадении, в нашем неведении о себе самих, в нежелании нашем созерцать и узнавать собственную греховность дабы изжить из себя, из-быть, из-гнать, из-вести из себя, из-бавиться от нестерпимых уже, не-сносных, совершенно не-пере-носимых греховных тягот… хоть бы от-части – освободиться от пут этих, ставших нашей – моей не-естественной природой, не-от-личимым от меня – моим – свойством. Откуду – начну плакати… и начну ли…
«ПЛАТИТЕРА» — РАСШИРИВАЮЩАЯ НЕБО
Ведаю ли, отчего и как… — возникает эта череда кратких «литературных рефлексий» — воспоминаний о встречах с Богородичными иконами, встречах внезапных, «не чаянных» — пре-выше-ожиданий и не забываемых. Оставили эти встречи… возможно ли говорить так: «в-печатления» во мне, — запечатлели — меня, в-печатали в моё естество нечто, на всю жизнь, изменили, быть может… или по крайней уж мере – несомненно – оставили свою мету, от-печаток на всём моём существовании, по-следующем за этими встречами. Встреча с человеком, как проживание со-бытия с ним – может быть столь же значимой, в-печатляющей… за-печатливающей нас, как и встреча с образом – разумеем так.
СКОРОПОСЛУШНИЦА
Просится к вы-явлению, к личному выражению словом, к изъ-явлению, удосто-верению о себе… себя – опыт личного отношения с образом. Сразу же – остановим, на-сторожим себя пред исходящим, про-износимым словом. Личное отношение с образом… Может ли быть отношение с образом – личностным, взаимным отношением личностей, — личностен ли образ… Не станем и не посмеем утверждать этого, оставаясь в рамках православного сознания, не наделяющего образа личными свойствами, — подобное наделение, личностное оживо-творение собственно из-ображённого составило бы суть идолопоклонства. Не может быть личностным отношение образа и человека. Но пристойно вполне и естественно – вести речь и чувствовать, стяжать по милости Божией, жаждать и ждать – отношений человека и Перво – образа своего, из-ображёного. Отношения образа Божьего, живущего в человеке и образа из-ображённого, про-образуемого Первообразом Богом – и есть встреч , в каком-то смысле… скажем так: есть встреча Бога с Самим Собой. Встреча Первообраза с образом во-одушевлённым, во-человеченным в жизнь…
ОТКЛИК СОПОСТАВЛЕНИЮ НЕСОПОСТАВИМОГО
Милостью Господней – произошла столь чаемая встреча… довелось малой частицей – влиться в поток поклоняющихся, воздыхающих душевно, приникающих чувственно и восторженно к царственной гостье из Италии… к «Мадонне делла Лоджиа», безусловному европейскому шедевру Сандро Боттичелли, явившему себя в «наших палестинах»… на русской равнине во глубине руд сибирских и финских болот, … на подоконнике бельвю в европы. Сказочная заморская Гостья — не из дивного ли града – Веденца. Обмен шедевров – укрепление и взаимное проникновение культур в сердца и умы ко взаимному неотторжимому приятию народов на почве неоспоримых вненациональных и вне-конфессиональных ценностей… в данном случае – вне области нашего интереса в этом очерке. Эрмитажные шедевры Леонардо – нынче приветливо осеняют благословенные солнечные холмы галереи Уффици, иных заморских весей, преизобильно благоосенённых солнечным сиянием… диво Боттичелли – явлено в опустелом «леонардовом» зале… в обществе своей современницы из Византии – Богоматери Умиление (Элеуса)… откликнемся ли достойно увиденному. И нужен ли этот отклик в пустыне палестин… Кличем же несомненно, не ожидая слышащего.
ОБЪЁМ СИМВОЛА В ПЛОСКОСТИ ОБРАЗА
Пробуем формировать очередной экспромт размышления и говорения перед образом, имея перед собою знаменитую «третьяковскую» икону святителя Николая Чудотворца, которую принято именовать «Никола Новодевичий» — за принадлежность этого образа некогда – московскому Новодевичьему монастырю По свидетельству профессионалов иконоведения, этот образ относится к XII веку, русского иконописания в Новгороде и является первым известным изображением святителя Николая, созданным на Руси местными мастерами, в русле формирующейся национальной художественной традиции.
CИМФОНИЯ СИМВОЛОВ ОБРАЗА БОГОМАТЕРИ ВЕЛИКАЯ ПАНАГИЯ (ОРАНТА) ЯРОСЛАВСКАЯ.
Перед нами – замечательный, знаменитый образ постоянной экспозиции иконных залов Третьяквской галереи. Великая Панагия (Оранта) из Спасо-Преображенского монастыря в Ярославле, написана по разным оценкам исследователей в XII или начале XIII века. Образ, встречающий нынче в первых же залах, благословляющий посетителей галереи, предвкушающих встречу с «Преображением», с «Донской иконой Богоматери», с «Троицей», «Спасом Звенигородским»… В этом предвкушении эстетической радости, созерцательного счастья в галерейных залах нетерпеливо-порывистые посетители столь часто легко и торопливо проходят – мимо этой замечательной иконы, стремясь к вожделенным, горячо возлюбленным «памятникам»… притягательным, обжигающим, зовущим…
ИЗВЕРЖЕНИЕ ДУХА СВЯТАГО. ОБРАЗ БЛАГОВЕЩЕНИЯ С ФЕОДОРОМ ТИРОНОМ
Не откажу себе… исполню давнее желание – высказаться, вы-молвить, выразить из себя – былое некогда и запечатлившее себя во мне накрепко – удивление и личное открытие перед образом «Благовещение со святым Феодором Тироном» — знаменитым новгородским второй половины XIV века. Образ практически – современен живописи Феофана Грека в церкви Спаса-Преображения на Ильинской улице. Образ и манерой
исполнения, стилем, иконологическим замыслом, самим назначением — слишком отличен от образа, созданного мастером Феофаном в пространстве храма, но несомненна близость образных проявлений, и ощущается, и угадывается меж этими, казалось бы, столь
различными изображениями…
ИЕРАРХИЯ В СИМВОЛИЧЕСКОЙ СТРУКТУРЕ ИКОНЫ. БЕЛОЗЕРСКИЙ ОБРАЗ ПРЕСВЯТОЙ БОГОРОДИЦЫ
Об образе Богоматери «Белозерской» — размыслим сейчас. Перед нами икона конца XII — начала XIII века из собрания Русского музея, одна из очень немногих сохранившихся русских икон домонгольского периода…и – каждая из них – пример чистоты символического изъяснения, выражения смыслов, художественного мастерства,
высоты и ясной наглядности проникновенного — Богословского осмысления выявляемого образа. Сокровище постоянной экспозиции Русского музея, — эту жемчужину, слава Богу, не скрывают от жаждущих глаз и душ – долой… не убирают под спуд музейных
запасников. К этой иконе всегда можно прийти, прильнуть своим естеством к просторному окну этого образа, обращая себя ко Господу вне стен храма.
ОГНЕННЫЙ СТОЛП ВО ГЛАВЕ КРЕСТНОГО ХОДА
Икона «Спас Нерукоотворный» из постоянной экспозиции в собрании Государственной Третьяковской Галерее. XII век… Новгород… Успенский собор Московского Кремля… музейная экспозиция… Икона двусторонняя, на обратной стороне образа – «Поклонение Кресту»… прославление Креста Господнего. Этот образ – слишком знаковый, неоценимо, непередаваемо значимый. Можно бы говорить о средоточии образа Христа в сердце России – сконцентрированном в этой иконе. Спаситель – в самом сердце нашей православной Родины – имеет, пре-посылает образ Свой и образ этот… как видится, как чувствуется, как хочется это выразить и донести, — есть образ «Нерукотворного Спаса», — первая икона этого содержания, известная нынче, как про-изведённая… изведённая образом на Руси.
БОГОЛЮБОВСКИЙ ЛИК
Чудотворный… сотворённый чудесно и творящий чудо – глубоко почитаемый на Руси образ Пресвятой Богородицы Боголюбский… Боголюбовский. Несколько различны именования, но неизменен смысл его, — Возлюбленная Богом… являющая Божественную Любовь, свидетельствующая о Любви… любящая Бога… — и облюбовано место этой Любви милостию Господней. По устойчивому мнению исследователей – это первая икона, написанная на Русской земле, прежде почитаемые иконы – все – были привезены из Византии. В 1158 году по указанию… промыслительному благоволению князя Андрея Юрьевича был создан этот образ лучшими из мастеров иконописи…
«Спас Златая Риза». Отыскание символов утраченного образа.
Нынешние наши размышления — о знаменитой иконе «Спас Златая Риза». Эта икона, особенно значимая в духовном пространстве России, расположена с юга от Царских врат Успенского собора в Московском Кремле. Икона византийского происхождения датируется XI веком. От этого образа осталась лишь древняя иконная доска, на которой после целого ряда утрат, поновлений, обновлений… во времена Петра Первого (ок. 1700 г.) был написан практически новый образ в иконографии, весьма близкой к изначальной живописи. Возобновителем иконы был царский иконописец Кирилл Уланов, этот мастер оставил рисунок – прорись образа, существовавшего на этой иконной доске до его поновления с внесёнными изменениями.
«Спас Златые Власы» Недоразумение перед образом и распознавание символа
Таинственный и не понятный… притягательный и отталкивающий… скажем ли так? Отстранённый в своей закрытости от восприятия смыслов – образ. Всегда пролистывал его репродукции, почти не задерживаясь ими. Или же так насильственно – отстранял себя и своё непонимание от этой иконы, перед явным непониманием изображённого – всё откладывал внимательное рассмотрение и попытку осознавания образа на какой-то дальнейший период жизни, быть может, какого-то прозревания… вызревания… какого-то особенного дерзновения в собственном неразумии – задержать взор свой, прильнуть внимательно к этой иконе Спасителя. Икона начала XIII века, одна из очень немногих сохранившихся домонгольских икон – образов непосредственно привитых к Руси от Византии и, вместе с тем, уже растущих от древней традиции самостоятельным молодым, плодоносным ветвием. Икона письма владимиро-суздальской Руси, русского извода – так полагают специалисты — исследователи этого образа. Образ хранится ныне в Успенском соборе Московского Кремля.
Символическое устроение в образе «Сретение Господне»
Образ, предлагаемый теперь к тщательному рассмотрению и краткому изложению видимого, — в постоянной экспозиции Русского музея. Сколько раз в череде многих тысяч посетителей этих залов – проходил здесь, неизменно замирая перед этим вот образом, вблизи знаменитых ферапонтовских икон Дионисия. Видимая простота и схематичность устроения этого образного пространства всегда настораживала и привлекала замедлиться здесь, всмотреться внимательнее, понудить себя к осознанию видимого. И всякий раз – не просто было отойти от этого иконного изображения. Не просто было подступиться к высказыванию о нём, дабы вкратце изложить словом некое личное осознание видимого символического минимализма и удивительной проникновенной глубины именного этого образа «Сретенья Господнего». Неужели пришло время теперь и высказывания – напрашиваются явить себя на кончике «пера»…
Светоносный образ Чудотворца Григория
Не часты и не многочисленны посетители этих залов… В настороженной пустоте – вникаешь в эту дивную сокровищницу, в бесценную кладовую отражений образа Божьего, собранных в едином выставочном объёме эрмитажной выставочной коллекции. В залах, наполненных этими дарами словно бы сгущается пространство, не сразу впуская тебя… не чужой ли – входит, конечно же, не осенив себя крестом. Не любопытствующий ли ты, шатающийся праздно в поисках новых впечатлений… ты, нарушивший теперь безлюдное и внемолитвенное взирание икон друг на друга. Почти всегда – в одиночестве пребываешь в этих залах и всегда – стремишься сюда, держишь в себе сокрытую надежду и стремление, предчувствие, предвкушение – новой грядущей встречи с любимыми, насмотренными и ненаглядными образами. Приходишь к ним… и вспоминаешь, почитаешь даже и день этой встречи, как день, светло отмеченный в череде текущих… день, исполненный радости. Приходишь в эти залы, будто к старым друзьям, добрым знакомым, к очень близким, к личным покровителям.
«Ангел Златые Власы» Размышление об утраченной молитве перед явленной красотой.
Дерзну высказаться от своего неразумия… от своего поклонения… от своего почтительного восторга перед этим образом. Достояние и бесценный алмаз в ожерелье русской иконной живописи, духовное украшение и увенчание коллекции Русского музея. Зал номер один… экспонат первой величины, если дозволительно слову о-пределивать, уменьшать то великолепие, которое раскрываться в полноте может лишь молящемуся сердцу… не могу, увы сказать такового о себе и вознамериваюсь, обрадованный образом, рассуждать о нём… перед ним — в меру сил. Слово об этом образе безнадёжно немощно. Впрочем, лишь поэтичные эпитеты и словесные текстуры способны как-то, пусть невнятно – преподнести и отчасти выявить отсвет из этой Божественной глубины… выразить то вовлечение образом, чтобы не сказать «очарование», которое сопровождает человека, встретившего эту замечательную икону. «Ангел Златые Власы» — перед нами.
Размышления о символах, сопровождающих раскрытие образа
Поверхность и основа к выявлению иконного образа… технологический процесс,
как образ уподобления Господу… Избранная к размышлению тема достаточно далека от
рассмотрения образных структур иконных изображений, находится как бы в стороне от
них, в области преемственности традиций иконотворения и технологий, но, тем не менее,
тема эта связана с образом совершенно неотделимо от него… как сама иконная доска с
паволокой, грунтовкой и олифой по красочному слою – совершенно неотделимо связаны
собственно с изображением… а изображение естественно состоит из того, как и чем произведено… из-ображено из небытия в образ. Смыслы эти действительно естественно
неотделимы и взаимно проникновенны.
Образ Богоматери «Елеуса». Размышления о значениях именования
Вот… вознамерился дерзновенно – размыслить о высоте непосильной
разумению… вознести разум к высотам недоразумеваемым, к образам Богородицы, к
различению смыслов их именования. Имя образу, как представляется, рождалось не
прежде возникновения иконы. По мере молитвенного прилежания человека, по мере
откровения Бога через Его образ – словно бы из пакибытия — проступало к восприятию
слово, нарекающее икону. Имя – словно бы словесное сияние над образом в его
почитании, становилось именем собственным, прилежащим конкретной иконе… именем
нарицательным, относящимся к иконографическому типу, множеству икон, имеющих
схожие символические значения. Неисчетно число образов Богородицы, икон
возлюбленных и молитвенно почитаемых – окон отзывчивости Господней, веяния
благодати Заступницы нашей, Предстательницы, Утешительницы во временной жизни. Не
охватить единым очерком этого неисчетного числа хоть как-либо подробно, обстоятельно.
Краткое суждение о именах будет неизбежно неполным, поверхностным… возможно ли
вообще рассуждать о имени образа Матери Божьей, когда на уста просится молитва, паче
всяческих рассуждений. Но – вложен в сознание помысел – рассудить об именах – и не
отринем, испросив благословения в рассуждениях у Первообраза – Царицы Небесной. Да
заградит уста мои от слов неправедных, слов пустых, напрасных.
Образный космос Влахернитиссы. Синайская икона Знамение.
Как появляются они… эти внезапные внутренние побуждения – откликнуться словом неожиданной новой встрече с образом… воспоминанию о встрече былой, быть может накрепко позабытой и вот, возникшей в памяти словно бы ниоткуда. Но память — ёмкость почти бездонная, и наполнена всяким. Ступил на путь личного влечения к образу, — и влечёшься по галереям, выставочным залам… по невместимым и путанным пространствам сети… по волнам перелистываемых страниц альбомов, утешая себя и радуя в скоротечном потоке едва ли осознанного существования – тем, что действительно способно и утешить и обрадовать… и ободрить в унынии, и пробудить сонную душу… Ужели так плутает и водит меня дух нечистый по череде меняющихся передо мною образов и выявляющихся к разумению смыслов… — и плутаю за ним, уходя всё далее от Единого на потребу, от Первообраза, Христа…
Икона «Лествица святого Иоанна» в рассмотрении нюансов изображения
Икона «Лествица святого Иоанна» перед нами… или же мы – ныне перед нею в своих тягостных суждениях об этом образе… XII века, что сияет ныне в собрании монастыря святой Екатерины на Синае. И мне, грешному, доводилось приникать взором к этой иконе, вскоре забыв о ней. А теперь вот представляется столь полезным — держать его в памяти или лучше бы перед глазами, в поле зрения, хоть бы малую репродукцию этой великой иконы — к напоминанию, вразумлению, возвращению к смыслам, выраженным через это изображение…
Икона «Жены-мироносицы у Гроба Господня»
Перед нами ещё один образ, который может быть характеризован, как иконное сопровождение празднования Пасхи Христовой. Этот образ не из череды композиций «Сошествия во ад», которые мы рассматриваем с вами, друзья, в этом цикле бесед-очерков, образ, скажем так, иной иконографической трактовки того же праздника. Это – икона из праздничного чина иконостаса Успенского собора Килилло-Белозерского монастыря. Огромен и величественен этот праздничный чин иконостаса в соборе, чин, состоящий из 24 икон. Живопись относится к 1497 году. Все иконы написаны примерно в это время… так устойчиво в исследовательской литературе – трактуется, атрибутируется время написания этих икон. Сейчас все иконы праздничного чина находятся в различных музейных хранилищах и не составляют единого, целостного величия в былом целостном великолепии сочетания многообразных раскрытых… или же — раскрывающихся смыслов. Эта икона, на первый, скользящий взгляд, быть может, показаться самой простой на вид во всём праздничном чине, если собрать репродукции образов воедино.
Икона «Всецарица» («Пантанасса»).
Влечением необъяснимым и, пожалуй, непреодолимым… — побуждаем теперь высказаться об иконе «Пантанасса» («Всецарица»), о великой святыне афонского монастыря Ватопед. Сокровенная, сокрытая от пустых и блеклых глаз мира сего, от простодушных и праздно шатающихся, любознательных — любопытствующих и беспечных паломников – святыня утаена на Святой Горе, вознесена от земной плоскости на духовную вершину Афона – прославлена и упокоена, утаена в одном из величайших святогорских монастырей – в обители Ватопедской. Отнюдь же не от того, что и мне, грешному, некогда милостью Божьей довелось побывать там… отнюдь не от того – побуждают нынче помыслы и желания, и, казалось бы, силы к тому, чтобы рассудить об этой дивной иконе, об этой дарохранительнице святости, подательнице чудотворений Господних на Святой Горе и за её пределами.